Михаил Ходорковский впервые дал интервью, в котором прокомментировал расследование ФБК об организации Леонидом Невзлиным серии нападения на сторонников Алексея Навального. В интервью Александру Плющеву Ходорковский уточнил хронологию событий, предшествовавших выходу расследования, рассказал о разговоре с Невзлиным и влиянии партнера на свои издания.
Уточненная хронология. В интервью Ходорковский подробно рассказал, как узнал о существовании переписки, приписываемой Невзлину.
- 29 июня в центр «Досье» позвонил аноним. Он сказал, что знает, кто совершил нападения на Леонида Волкова, жену экономиста Максима Миронова, поджоги копии ШИЗО Алексея Навального. Аноним прислал «пролистывание скриншотов с телефона», часть из которых было сложно разобрать. «Досье» запросило дополнительные метаданные у информатора, аноним пообещал их прислать.
- На следующий день руководитель центра «Досье» встретился с Ходорковским. «Я слегка обалдел» и «сразу же» позвонил Невзлину, рассказал Ходорковский. Тот заверил Ходорковского, что не имеет к этому никакого отношения.
- 2 июля руководитель центра «Досье» обратился в правоохранительные органы. «После этого была, как мы понимаем, определенная бюрократическая процедура. После чего нам сказали: отправляйте Невзлина в прокуратуру Литвы». Невзлин пообещал Ходорковскому, что обратится в прокуратуру.
- 9 июля сотрудники «Досье» посоветовали информатору самому обратиться в правоохранительные органы, утверждает Ходорковский.
- Ходорковский не пытался связаться с Волковым или другими представителями ФБК, чтобы рассказать о материалах, которые предлагал «Досье» аноним, из-за непростых отношений.
Что сообщал ранее. Рассказ Ходорковского соответствует хронологии, изложенной во втором письменном комментарии расследования ФБК, который экс-владелец ЮКОСа опубликовал 15 сентября. Согласно тому комментарию, центр «Досье» получил сообщение о переписке 29 июня 2024 года и продолжал ее обсуждать с информатором до 9 июля. В посте также утверждалось, что Невзлин обратился в правоохранительные органы 5 августа.
- В первом комментарии после выхода расследования Ходорковский утверждал, что ему «неизвестна никакая информация об этих нападениях за пределами того, что публиковалось в открытых источниках».
- Невзлин в своем комментарии заявлял, что не имеет отношения к нападениям, а «все якобы „доказательства“ моей причастности к чему-то похоже были получены представителями ФБК непосредственно из Москвы».
О личной встрече с Невзлиным. По словам Ходорковского, у него была личная встреча с Невзлиным «на выходных», во время которой он задал «прямой вопрос». Невзлин, по словам Ходорковского, «сказал прямо, что никаких заказов не делал». Он пообещал сотрудничать со следственными органами и передать им «всю информацию, содержащуюся [у него] на устройствах», сказал Ходорковский.
Оценка документов расследования. Ходорковский сказал, что на месте Христо Грозева, который вместе с «Проектом» делал фактчек утечки, он бы тоже «сказал, что документы выглядят достоверно». При этом он упомянул, что Грозев называл возможным фабрикацию таких документов. «Выглядят ли материалы достоверно? Да, будь я на месте Грозева, я бы тоже сказал, что они выглядят достоверно. Хочу ли я в это верить? Конечно, не хочу. Поэтому, поскольку есть существенные сомнения, я говорю: давайте подождем, пока что-то скажут правоохранители», — сказал Ходорковский.
Почему не ответил Певчих в день выхода расследования. Ходорковский объяснил, что не ответил на вопросы Марии Певчих, потому что она написала ему в мессенджере «Сигнал», где отобразилась у него как «П. Мария». А после того, как с Певчих поговорил Невзлин, решил, что его ответы не нужны, уточнил экс-руководитель ЮКОСа.
О влиянии Невзлина на издание Ходорковского. Плющев спросил у Ходорковского про участие его телеграм-канала «Можем объяснить» и изданий Леонида Невзлина Port и Sota в информационных атаках на ФБК. Ходорковский ответил, что главный редактор «Можем объяснить» Максим Гликин живет в Израиле, где также живет и Невзлин, а «Леонид Борисович — человек, умеющий убеждать, разговаривать и так далее, … а Максим в этом смысле человек все-таки такой — компромиссный». Ходорковский признал, что в публикациях издания были «некоторые акценты», в которых он увидел позицию Незвлина, после чего разговаривал с Гликиным, он также предложил Незвлину «либо забрать этот проект себе, либо прекратить демонстрировать, как умеешь убеждать людей».
- Гликин подтвердил «Агентству», что общался с Невзлиным, но сказал, что ни Невзлин, ни сам Ходорковский никогда не вмешивались в редакционную политику издания. При этом он признал, что в «МО» выходило два репоста, которые позже были удалены, и один рерайт текстов с критикой ФБК, которые показались изданию заслуживающими общественного внимания. При этом он отметил, что репостил проекты ФБК.
- Гликин сказал, что спрашивал у Ходорковского, «как относиться к текстам с критикой в ФБК на каналах Невзлина, если они покажутся убедительными». «Он сказал, что просит меня воздержаться от критики ФБК и дрязг в оппозиции, и с тех пор таких текстов не было», — добавил Гликин.
Больше новостей, о которых боятся писать в России, — в наших аккаунтах в Telegram, Twitter, Facebook