«То, что выживет, будет уже не „путинизм“»: чего ожидал Глеб Павловский

Политолог Глеб Павловский умер 26 февраля на 72-м году жизни. Он участвовал в выборах в качестве политтехнолога с середины 1990-х и считается одним из архитекторов победы Владимира Путина в 2000-м году. Он также участвовал в президентской кампании Виктора Янукович в 2004 году. В 2011 году ему пришлось прекратить сотрудничество с Кремлем из-за неосторожного высказывания о тандеме (Павловский поддержал Дмитрия Медведева). «Агентство» собрало оценки и прогнозы Павловского из его последних интервью.

О Путине

• «Путин идеально соответствует голливудскому образу героя-спасителя. Мир смотрит Голливуд — значит, он будет смотреть Путина» (The Washington Post, 12 июля 2018 года)

• «Путин – человек 1990-х, резко выделяющийся в новом городском мире… Проект «Преемник» и питерская команда Путина – несомненные реликты 1990-х. Они ворвались в нулевые, «поураганили» в них и завладели сценой чужих для себя 2010-х. Так поколение Суслова – Брежнева, выйдя из послевоенных джунглей, завладело 1970–1980-ми, лишив страну шанса на хороший выход из холодной войны». («Ведомости», 20 августа 2019 года)

Об одержимости Путина историей

• «Он сильно разошелся с концепцией Петра, который поворачивался к Европе не для того, чтобы прихватить кусочек земли, а чтобы построить образовательную империю, которая будет воспитывать, как считал Петр, русское население и европеизировать его… То, что делает сейчас президент, прямо противоположно: он деевропеизирует Российскую Федерацию». (The New Times, 13 июня 2021 года)

Об окружении Путина

• «Он еще более изолирован, чем Сталин. В последние годы жизни Сталин не приезжал в Кремль и жил у себя на даче, но к нему приезжало политбюро, и они разговаривали и выпивали. У Путина этого нет. Он настолько изолирован, насколько это возможно». (Financial Times, 25 февраля 2022 года)

• «Единственный контакт Путина с миром — через его ближайшее окружение. Он терпеть не может, если у кого-то из них есть своя позиция. Для него это было бы катастрофой… Прежний Путин этого бы не сделал. Он был очень здравомыслящим человеком». (The Sunday Times, 27 февраля 2022 года)

• «Кремлевский «двор» — могущественные главы корпораций, руководители государственных проектов гигантского объема – втянуты в глобальную активность Кремля, в ее финансирование. «Повар Пригожин» у всех на устах, но он лишь яркая персонификация, означающая, что Россией руководит не Путин, а «коллективный Пригожин», т. е. придворная олигархия». («Ведомости», 20 августа 2019 года)

• «Угрозы власти Путина нет, особенно от ближайшего окружения. Они – не идеалисты, у них есть свои планы на этот «трон». Все они ждут переходного момента. Путина на самом деле очень нервируют посягательства его окружения на «трон», который он занял. Особенно учитывая, что сегодня руководят страной они, а не он». («Крым.Реалии», 7 апреля 2022 года)

О неизбежной войне (летом 2021 года)

• «Я считаю, что транзит в условиях окончательного разрушения управляемости, в том числе политической, в России стал тупиковым направлением и разрешится через войну. Я не вижу ни одного сценария будущего, который не заканчивался бы большой войной. Только не говорите мне про третью мировую — третьей мировой не будет никогда… В ней будут участвовать западные страны — неизбежно. После этого ваши миллиардеры, я думаю, останутся как нежное воспоминание… Мы идем к войне, и эта война будет раньше новых выборов президента… Российская Федерация с точки зрения правящей группы не встроена в мировой порядок. Она не имеет должного места в мировом порядке… Путин считает, что он должен входить в конкретный круг «решал» — вместе с Байденом. Либо должна быть бумажка, на которой написано, что может Путин и что может Америка».(The New Times, 20 июня 2021 года)

Об итогах войны

• «Война — это завершение, как бы другой полюс того образования, которое возникло 30 лет назад. И это, конечно выразительное завершение. Самое сложное будет — это проработка политического и государственного опыта. Да, конечно, это будет уже другая государственность, но не сразу. Перед этим придется прорабатывать и то, о чем сказал Кирилл, вспоминая гражданскую войну. Революция осталась в непроработанной зоне. 91-й год остался в зоне непроработанного. Реформы тоже не проработаны, из них изгнали, я бы сказал, с самого начала население страны. Точнее изгнали граждан как опасных для реформ, а потом постепенно граждане превратились в деполитизированное население». (The New Times, 19 октября 2022 года)

• «Глядя на театры военных действий, можно заметить, что система отвратительным образом выживает. Но то, что выживет, будет уже не «путинизм» (этот русский извод теории заговора) и не довоенная РФ, яркий выброс 1991 года. Россия найдет себя в компании неуютно воинственных наций. Турция, Израиль, Индия… Будет еще много боли и преступлений, нет гарантий выживания в финале». (Republic, 2 мая 2022 года)

О работе на Путина

• «Я сожалею о том, что к тому времени я выключил свой мозг как аналитик и определенным образом пожертвовал его «франшизе Кремля и Путина… Теперь я понимаю, что я должен был иметь более широкий взгляд на вещи, что я должен был признать особенности системы, которую мы строили. Путин — ребенок этой системы. Путина рано или поздно не будет, но система останется». («Крым.Реалии», 7 апреля 2022 года)